На момент написания этого интервью глава государства Касым-Жомарт Токаев в ходе курултая отметил, что наше государство является социальным, поэтому инвестиции в образование и здравоохранение – приоритет и конституционная обязанность, а злоупотребления в этой области недопустимы. В связи с этим, неприоритетные расходы будут сокращены и правительству поручено до конца года разработать конкретные механизмы оптимизации этих расходов.
Накануне сказанного президентом экономист Аскар Кысыков как раз поделился своими мыслями на этот счет с корреспондентом inbusiness.kz. Какие решения видит эксперт? Каков потенциал для оптимизации бюджета? Какие налоги следует сократить? На эти и другие вопросы экономист подробнее ответил в интервью.
– Аскар Бауржанович, в контексте обсуждения повышения налогов правительством отмечается идея сокращения расходов на соцнужды под благовидным предлогом, что бюджет уже почти на 99,9% социальный. Вы один из немногих экспертов, который имеет свой взгляд на размеры социального бюджета. Более того, Вы видите потенциал для оптимизации. Расскажите подробно Вашу точку зрения.
– Если посмотреть на структуру государственного бюджета Казахстана, то он, безусловно, социальный, и в этом нет ничего удивительного. Во всех странах бюджеты социальные, и социальные задачи – образование, медицина, выплата пенсий, поддержка бедного населения – являются основной базовой функцией государства. И говорить о том, что у нас бюджет в Казахстане социальный и из-за этого нужно поднять налоги, – это неверный аргумент.
В прошлом году объем расходов государственного бюджета составлял около 31 трлн тенге, и из них 53% были социальные расходы. Что мы понимаем под социальными расходами? Это расходы на социальное обеспечение, включая пенсии, пособия, различные выплаты, адресную социальную помощь, расходы на образование, медицину, культуру и спорт.
Но есть и другая часть расходов, 47% – это не социальные расходы. Они связаны с другими государственными задачами, в том числе по развитию инфраструктуры, поддержке реального сектора экономики, например, сельского хозяйства, содержанию госаппарата, выполнению других государственных функций, связанных с безопасностью и обороной. Однако цифра 99,9% о том, что у нас бюджет является социальным, некорректна.
– Правильно ли понимать, что правительство относит к социальным тратам и косвенные расходы на строительство школ, инфраструктуры и так далее? Какие вещи еще вшиты в так называемые правительством социальные расходы?
– Есть другая классификация бюджетных расходов – экономическая. И, согласно такой классификации, прямые выплаты населению, а это заработные платы, пенсии, пособия, которые получает население напрямую из бюджета в денежной форме, составляют всего 35% бюджета. Остальные 65% бюджета – это закупки товаров и услуг (5,5 трлн), бюджетные субсидии (1,6 трлн), капитальные затраты, ремонты и строительство (5,4 трлн), а также бюджетные кредиты, приобретение финактивов. То есть значительная часть бюджета расходуется через различные процедуры закупок, тендеров, финансирования через квазигосударственный сектор и так далее.
И я считаю, что именно эти расходы имеют серьезный потенциал для оптимизации. Когда мы говорим о социальности нашего бюджета, имеем в виду относительную долю расходов. Но нельзя сказать, что наши граждане получают чрезмерно большую поддержку от государства. В качестве примера можно привести адресную социальную помощь. В прошлом году адресную социальную помощь получили 400 тыс. человек, и на эти цели было выделено всего 40 млрд тенге.
40 млрд тенге из 31 трлн тенге – это катастрофически мало. У нас черта бедности в Казахстане в прошлом году составляла 30 тыс. тенге, а средний размер адресной социальной помощи составил 8 тыс. тенге. То есть да, бюджет социальный, но уровень социальной поддержки населения не запредельный. И, по моему мнению, наоборот, социальную направленность бюджета нужно еще больше усиливать.
Именно социальные расходы, связанные с прямой поддержкой населения, семей с низкими доходами, должны стать ключевым приоритетом, особенно в условиях роста цен, повышения тарифов и падения реальных доходов населения.
Стоит добавить, что к социальным тратам относится широкая смета расходов. Например, если мы берем образование или медицину – это не только выплата заработных плат учителям и врачам.
Также есть закуп товаров, различные подряды и строительство школ и больниц. Например, в медицине много тратится на закуп лекарств. Соответственно, даже внутри социальных расходов есть потенциал для оптимизации, особенно в закупках и строительстве. И это вопрос правильных процедур планирования и исполнения бюджета.
И вот эти социальные расходы – социальное обеспечение, образование, медицину – нужно в первую очередь алгоритмизировать, оцифровать, сделать прозрачными и адресными.
– Каков потенциал оптимизации, если следовать Вашей логике?
– Сложно сказать, сколько конкретно расходов можно сократить. Но, даже если расходную часть не удастся серьезно урезать, я думаю, есть возможности хотя бы ограничить дальнейший рост расходов, чтобы темп роста расходов не превышал темп роста наших доходов.
Большой потенциал оптимизации скрыт в финансировании реального сектора экономики и различных инвестиционных проектов. К примеру, когда правительство обсуждает повышение налогов, они в качестве встречной меры предлагают новую программу поддержки отраслей экономики, в том числе через холдинг "Байтерек", на сумму около 8 трлн тенге.
Также принят национальный проект модернизации энергетического и коммунального секторов. Выделяются очень большие деньги. Нужно внимательно посмотреть эти расходы, те проекты, которые заложены. Если мы говорим о развитии инфраструктуры и это напрямую связано с тарифной политикой, которую мы реализуем, с учетом того, что мы нацелены на переход к рыночным тарифам, то инфраструктура, особенно в энергетике и коммунальном хозяйстве, должна быть окупаемой. То есть те инвестиции, которые вкладываются в развитие энергетического и коммунального сектора, должны быть возвратными. Если они возвратные и предполагают окупаемость, то можно привлекать для этого частные инвестиции, а не государственные. Государство должно взять за правило не тратить деньги на проекты, которые могут быть профинансированы частным сектором.
И вот от этой привычки финансировать, пытаться государственными деньгами заливать экономику и какие-то приоритетные отрасли нужно отказываться, поскольку ключевой целью бюджета должно стать выполнение базовых функций государства: безопасности, обороны, образования, медицины, социальной поддержки населения и важных инфраструктурных проектов, неокупаемых, которые не могут быть профинансированы частным сектором, которые являются общественным благом, например, дороги, мосты и так далее.
– У нас одно время говорили о льготах и поддержке, однако реальным получателем такой госпомощи по факту является бизнес. Возьмем условно детское питание в школах, где родители по факту не выбирают поставщика, а дети в основной массе не кушают эту бесплатную еду. Возможно, нам следует монетизировать льготы через выплаты людям, а они уже сами пусть определят, к кому из поставщиков услуг им обращаться? Не оценивали ли Вы этот аспект?
– Если мы говорим о льготах и поддержке населения, то в Казахстане очень много скрытого субсидирования, когда люди пользуются льготными тарифами и ценами, и в итоге за это расплачивается государство. Льготами пользуется все население, и нет разделения на людей с низкими и высокими доходами. И, конечно, для этого придумали монетизацию льгот, когда все субсидии распределяются не поставщику услуг и товаров, а конкретному получателю. То есть именно кто действительно в этом нуждаются, имеют низкие доходы, являются социально уязвимыми. Это позволяет существенно сократить общую сумму поддержки и адресно раздавать ее нуждающимся людям.
И как раз в этом аспекте может помочь цифровизация – создание социального кошелька, когда каждому нуждающемуся человеку по реестру, по ИИН будет распределяться: жилищная помощь, помощь на питание детей и так далее. То есть целевым способом на кошелек, по которому можно будет расплачиваться.
Соответственно, это также повысит качество получаемых услуг, потому что у поставщиков услуг будет конкуренция и они будут по рыночным принципам работать с этим спросом, который сформирован за счет государственных субсидий.
– По данным минфина, в стране действует порядка 40 видов налогов и других обязательных платежей в бюджет. Львиную долю в них обеспечивают пять видов налогов. Может, стоит упростить администрирование остальных малопродуктивных налогов, где издержки на их сбор превышают поступления, как считаете?
– Действительно, в Казахстане большое количество налогов и других обязательных платежей. Часть из них не прописана в Налоговом кодексе, но есть в других законах. Например, это пенсионные взносы, обязательное медицинское страхование, социальное страхование. И, конечно, их очень много. Каждый из них имеет свою цель: налоги, платы, сборы, пошлины.
Я не думаю, что это серьезная проблема, потому что они касаются не всех налогоплательщиков. Но, конечно, есть потенциал для их сокращения. В первую очередь это касается налога на транспорт. Наверное, более справедливо было бы включить этот налог в акцизы на бензин. И те, кто больше ездит, пользуются дорогами и больше загрязняют окружающую среду, платили бы больше.
То есть привязка к литражу двигателя, мне кажется, неправильна.
Другой налог, точнее, система платежей, которые нужно пересматривать в первую очередь, – это платежи с фонда оплаты труда. Это ИПН, социальный налог, пенсионные взносы, которые делятся на работодателя и работника, ОСМС также делится на работодателя и работника, социальные отчисления. Много платежей с фонда оплаты труда и очень высокая нагрузка. Чтобы выплатить сотруднику 200-300 тыс. тенге чистыми, нужно сверху всех платежей заплатить еще около 42-43%. Это очень серьезная нагрузка, поэтому у нас и распространены зарплаты в конвертах. Нужно вводить единый платеж с фонда оплаты труда, снижать его общую нагрузку. И социальный налог можно объединить вместе с ИПН. А пенсионные взносы работодателей, считаю, нужно отменять.
Необходимо проанализировать эффективность обязательного социального медицинского страхования и критически посмотреть на принципы его финансирования. Есть много разных моделей финансирования здравоохранения, и нам нужно с экспертами и специалистами обсудить, как должна развиваться наша система здравоохранения именно в части финансирования.
– Немаловажно упомянуть в контексте бюджетного дефицита и такой момент, что, несмотря на дефицит в республиканском, у местных бюджетов с точки зрения поступлений все отлично и закрывается с профицитом. Это было сделано в рамках бюджетной децентрализации регионов от центра. Насколько эффективны траты региональных властей и анализировался ли этот аспект? Возможно, целесообразно свернуть или донастроить эту реформу?
– Действительно, в контексте бюджетного дефицита сложилась такая ситуация, что при реализации политики децентрализации мы передали часть налогов в местные бюджеты. Прежде всего это касается КПН. Сейчас КПН от малого и среднего бизнеса зачисляется в местные бюджеты. Но эти налоги волатильны – сильно зависят от экономической ситуации в стране. Поэтому налоговая база местных бюджетов стала нестабильной, что приводит, во-первых, к перевыполнению плана по доходам местных властей, а во-вторых, если возникнет кризисная ситуация, эти доходы могут также резко упасть.
В прошлом году утвержденный план местных бюджетов составил около 13,4 трлн тенге, а исполнение по факту было 15,4 трлн тенге. То есть перевыполнение плана по доходам превысило 2 трлн тенге. Эти деньги, которые дополнительно получены региональными властями, и осваиваются местными властями. В итоге мы пришли к противоречивой ситуации: на республиканском уровне дефицит бюджета и нехватка средств, в результате чего правительством придумана налоговая реформа, а на местном уровне идет серьезное перевыполнение доходов, в том числе и подоходного, и корпоративного налога.
И каких-то эффективных компенсационных механизмов нет. Я думаю, нам нужно пересматривать систему межбюджетных отношений. Это хорошо, когда местные власти имеют собственные доходы, но есть теоретический принцип, что чем ниже уровень бюджета, тем менее волатильными должны быть их доходы.
Проще говоря, нельзя передавать на местный уровень те виды налогов, которые очень волатильны.
– Налоговая система должна стать основой конкурентоспособности страны, не увеличивая нагрузку, а расширяя число налогоплательщиков. У Вас есть свои концептуальные предложения на этот счет и можете озвучить их крупными мазками?
– Что касается налоговой реформы в целом, она очень болезненна для населения и для бизнеса. Повышение ставки НДС – это прямое влияние на инфляцию, рост цен, снижение платежеспособного спроса и падение реальных доходов населения.
Но есть другая инициатива, связанная со снижением порога по НДС и отменой упрощенной декларации. Эти две меры могут серьезно подорвать нашу деловую активность. Есть альтернативные методы, как увеличить собираемость доходов, в первую очередь за счет улучшения качества администрирования.
Ключевая проблема, о которой говорит правительство, – это дробление бизнеса и занижение доходов. Это действительно так, дробление распространено, занижение оборотов тоже, и поэтому комитет государственных доходов постоянно рассылает предпринимателям "письма счастья" с камеральным контролем, с доначислениями. И это стало обсуждаемой темой, когда эти уведомления по камеральному контролю получили блогеры, но на самом деле уже долгие годы десятки тысяч индивидуальных предпринимателей получают эти уведомления и работают с ними, и им постоянно приходят доначисления.
Есть два пути, как с этим бороться. Первый – ужесточить администрирование, снизить порог по НДС, как предлагает правительство, и пытаться всех репрессивными способами заставить платить налоги. И второй – создать стимулы для того, чтобы люди, которые занимаются бизнесом, микро- и малым бизнесом, платили налоги добровольно. То есть чтобы система администрирования позволяла очень легко и незаметно уплачивать налоги с минимальной нагрузкой, чтобы люди вовлекались в этот процесс налогообложения, учились платить налоги, вести учет своих доходов и расходов.
И это долгий эволюционный путь, связанный с цифровизацией. У нас в Казахстане цифровизация на высоком уровне, банковские платформы эффективно работают, распространены безналичные платежи. И это хорошая основа, чтобы увеличить собираемость налогов за счет цифровизации налогового администрирования. Например, в Эстонии есть налоговый режим предпринимательского счета: вы открываете счет в банке второго уровня, ставите галочку, что вы теперь предприниматель, и по этому предпринимательскому счету у вас идет автоматический учет ваших доходов и расходов, и раз в месяц вам приходит проект декларации, вы просто ее согласуете и с этих доходов платите налог с оборота.
Конечно, для микро- и малого бизнеса очень удобен оборотный налог, как сейчас у нас есть, по упрощенной декларации, по розничному налогу. Насчет ставок можно подумать над их поэтапным повышением. Но сам принцип и концепцию, что для микро- и малого бизнеса должен быть оборотный налог, нужно сохранить, он более удобен и позволит бизнесу выйти из тени. А если сейчас всех пытаться загнать на НДС, это будет тяжело и непродуктивно, и многие бизнесмены не выдержат такого давления. Я уверен, что через пару лет мы придем к тому, что будем опять пересматривать эти режимы и создавать более благоприятные условия для микро- и малого бизнеса, и при этом фискального эффекта не добьемся.
– Спасибо за интервью!
Читайте по теме:
Кто довел бюджет Казахстана до ручки: рост налогов не выход из кризиса
